Буря в России. Подборка стихотворений, отображающих пролог к буре, назревание бури, буря в России разбушевалась. Классическая русская поэзия. Поэзия и жизнь. Поэтический сайт Л.Ф.Котова.

Copyright © Котов Л.Ф. 2008, *** почта: lfkotov&yandex.ru (замените знак & на собачку @)

Задайте нужные слова

на сайте на Народ.Ру на Яндексе


Спасибо за интерес

Мои стихи

Поэзия и жизнь

Ссылки Все стихи
Карта сайта

Классическая русская поэзия

Буря в России

Перечень авторов и стихотворений

  1. Василий Жуковский
  2. Фёдор Тютчев
  3. Гаврила Державин
  4. Евгений Баратынский
  5. А. С. Пушкин
  6. М. Ю. Лермонтов
  7. Н. А. Некрасов
  8. П. А. Вяземский
  9. Д.В.Веневитинов
  10. А. К. Толстой
  11. А.Н.Плещеев
  12. К. Батюшков
  13. С. Надсон
  14. К. Бальмонт
  15. А. Майков
  16. Алексей Апухтин
  17. Вильгельм Кюхельбекер
  18. Я. Полонский
  19. И. Никитин
  20. И. Дмитриев
  21. К. Романов
  22. К. Рылеев
  23. В. Бенедиктов
  24. Жемчужников
  25. Голенищев-Кутузов
  26. Немирович-Данченко
  27. Иосиф Джугашвили
  28. Женщины поэты:

  29. Е. Ростопчина
  30. К. Павлова

Три автора —
одна тема

Буря в России

Предисловие

     Подобно тому, как подвижки пластов в глубине земных недр постепенно, медлительно создают в них напряжения, а в это время на поверхности идёт обычная жизнь природы и людей, — вот так же и в жизни государств постепенно накапливаются напряжения между разными слоями общества, которые до поры, до времени не проявляются существенным образом.
     Но вот, накопленные в земных глубинах напряжения вырываются на земную поверхность в виде разрушительных землетрясений, меняют ландшафты, изменяют русла рек. Вот так же приходит время для разрушительных бурь в устройстве государств. История мировых потрясений даёт много тому примеров, отражённых во множестве научных и художественных исторических произведений.
     Однако, тут мы хотим дать поэтическую иллюстрацию того, как просыпалась Россия. Как отражались в поэтических произведениях российских поэтов напряжения, накапливаемые в обществе на протяжении от первых подобных произведений в конце XVIII века до бури, разразившейся в России в начале XX века.

Как просыпалась Россия

Подборка стихотворений, отображающих пролог к буре, назревание бури, буря в России разбушевалась.

Властителям и судиям
1780? Гаврила Державин

Восстал всевышний бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

к перечню стихотворений

Голова и ноги
1803 г., Денис Давыдов

Уставши бегать ежедневно
По грязи, по песку, по жёсткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Разговорились с Головой:
“За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны повиноваться;
Днём, ночью, осенью, весной,
Лишь вздумалось тебе, изволь бежать, таскаться
Туда, сюда, куда велишь;
А к этому ещё, окутавши чулками,
Ботфортами да башмаками,
Ты нас, как ссылочных невольников, моришь
И, сидя на верху, лишь хлопаешь глазами,
Покойно судишь, говоришь
О свете, о людях, о моде,
О тихой иль дурной погоде;
Частенько на наш счёт себя ты веселишь
Насмешкой, колкими словами, —
И, словом, бедными Ногами
Как шашками вертишь”.
“Молчите, дерзкие, — им Голова сказала, —
Иль силою я вас заставлю замолчать!..
Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать?”
“Всё это хорошо, пусть ты б повелевала,
По крайней мере нас повсюду б не швыряла,
А прихоти твоей нельзя нам исполнять;
Да, между нами ведь признаться,
Коль ты имеешь право управлять,
Так мы имеем право спотыкаться
И можем иногда, споткнувшись – как же быть –
Твоё Величество об камень расшибить”.

Смысл этой басни всякий знает…
Но должно – тс! – молчать: дурак – кто всё болтает.

к перечню стихотворений

Элегия
1824 г., Николай Языков

Ещё молчит гроза народа,
Ещё окован русский ум,
И угнетённая свобода
Таит порывы смелых дум.

О! Долго цепи вековые
С рамен отчизны не спадут:
Столетья грозно протекут, —
И не пробудится Россия!

к перечню стихотворений

Арион
1827 г., Александр Пушкин

Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны вёсла. В тишине,
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный чёлн;
А я — беспечной веры полн, —
Пловцам я пел… Вдруг лоно волн
Измял с налёту вихорь шумный…
Погиб и кормщик и пловец! —
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою

И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.

к перечню стихотворений

Во глубине сибирских руд
1827 г., Александр Пушкин

Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.

к перечню стихотворений

Струн вещих пламенные звуки
1828 или 1829 г., Александр Одоевский, Читинский острог

Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли,
К мечам рванулись наши руки,
И — лишь оковы обрели.

Но будь покоен, бард! — цепями,
Своей судьбой гордимся мы,
И за затворами тюрьмы
В душе смеемся над царями.

Наш скорбный труд не пропадет,
Из искры возгорится пламя,
И просвещенный наш народ
Сберется под святое знамя.

Мечи скуем мы из цепей
И пламя вновь зажжем свободы!
Она нагрянет на царей,
И радостно вздохнут народы!

к перечню стихотворений

Пловец
1829 г., Николай Языков

Нелюдимо наше море,
День и ночь шумит оно;
В роковом его просторе
Много дум погребено.

Смело братья! Ветром полный,
Парус мой направил я:
Полетит на скользки волны
Быстрокрылая ладья!

Облака бегут над морем,
Крепнет ветер, зыбь черней,
Будет буря: мы поспорим
И помужестуем с ней.

Смело, братья! Туча грянет,
Закипит громада вод,
Выше вал сердитый встанет,
Глубже бездна упадёт!

Там, за далью непогоды,
Есть блаженная страна;
Не темнеют неба своды,
Не проходит тишина.

Но туда выносят волны
Только сильного душой!..
Смело, братья, бурей полный,
Прям и крепок парус мой!

к перечню стихотворений

Предсказание
1830 г., Михаил Лермонтов

Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,

Чтобы платком из хижин вызывать,
И станет глад сей бедный край терзать;
И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь — и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож:
И горе для тебя! — твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.

к перечню стихотворений

Негодование
1835 г., Алексндр Полежаев

Где ты, время невозвратное
Незабвенной старины?
Где ты, солнце благодатное
Золотой моей весны

… …

Грустно видеть бездну чёрную
После неба и цветов,
Но грустнее жизнь позорную
Убивать среди рабов:
И, попранному обидою,
Видеть вечно за собой
С неотступной Немезидою
Безответственный разбой!
Где ж вы, громы-истребители,
Что ж вы кроетесь во мгле?
Между тем, как притеснители
Торжествуют на земле!

Люди, люди развращённые –
То рабы, то палачи, —
Бросьте, злобой изощрённые,
Ваши копья и мечи!
Не тревожьте сталь холодную –
Лютой ярости кумир!
Вашу внутренность голодную
Не насытит целый мир!
Ваши зубы кровожадные
Блещут лезвием косы –
Так грызитесь, плотоядные,
До последнего, как псы!..

к перечню стихотворений

"Вперед! без страха и сомненья..."
1846 г., Алексей Плещеев

Вперед! без страха и сомненья
На подвиг доблестный, друзья!
Зарю святого искупленья
Уж в небесах завидел я!

Смелей! Дадим друг другу руки
И вместе двинемся вперед.
И пусть под знаменем науки
Союз наш крепнет и растет.

Жрецов греха и лжи мы будем
Глаголом истины карать,
И спящих мы от сна разбудим
И поведем на битву рать!

Не сотворим себе кумира
Ни на земле, ни в небесах;
За все дары и блага мира
Мы не падем пред ним во прах!..

Провозглашать любви ученье
Мы будем нищим, богачам,
И за него снесем гоненье,
Простив безумным палачам!

Блажен, кто жизнь в борьбе кровавой,
В заботах тяжких истощил;
Как раб ленивый и лукавый,
Талант свой в землю не зарыл!

Пусть нам звездою путеводной
Святая истина горит;
И верьте, голос благородный
Не даром в мире прозвучит!

Внемлите ж, братья, слову брата,
Пока мы полны юных сил:
Вперед, вперед, и без возврата,
Что б рок вдали нам не сулил!

к перечню стихотворений

Русскому народу
1854 г., Петр Лаврович Лавров

«Меня поставил Бог над русскою землею, -
Сказал нам русский царь. –
Во имя Божие склонитесь предо мною,
Мой трон – его алтарь.
Для русских не нужны заботы гражданина –
Я думаю за вас;
Усните – сторожит глаз зоркий властелина
Россию всякий час.
Мой ум вас оградит от чуждых нападений,
От внутреннего зла;
Пусть ваша жизнь течет вдали забот, в смиренье,
Спокойна и светла.
Советы не нужны помазаннику бога:
Мне Он дает совет;
Народ идет за мной невидимой дорогой,
Один я вижу свет;
Гордитесь, русские, быть царскими рабами:
Закон вам – мысль моя;
Отечество вам – флаг над царскими дворцами;
Россия – это я!»

Мы долго верили: в грязи восточной лени
И мелкой суеты
Покорно целовал ряд русских поколений
Прах царственной пяты.
Бездействие ума над нами тяготело!
За грудами бумаг,
За перепискою мы забывали дело
В присутственных местах.

В защиту воровства, в защиту нераденья
Мы ставили закон;
Под буквою его скрывалось преступленье,
Но пункт был соблюден.
Своим директорам, министрам мы служили,
Россию позабыв;
Пред ними ползали, чинов у них просили, Крестов наперерыв.

И стало воровство нам делом обыденным:
Кто мог схватить, тот брал;
И между нами тот был более почтенным,
Кто более украл.

Развод определял познанья генерала,
Он глуп или умен,
Церемоньяльный марш и выправка решала,
Чего достоин он.
Бригадный генерал был лучший губернатор,
Искуснейший стратег,
Отличный инженер, правдивейший сенатор,
Честнейший человек.
Начальник, низшего права не соблюдая,
Был деспот, полубог;
Бессмысленный сатрап был царский бич для края,
Губил, вредил где мог.

Стал конюх цензором, шут царский – адмиралом,
Клейнмихель – графом стал;
Россия роздана в аренду обиралам...
Что ж русский?.. Русский спал...

Кряхтя, нес мужичок, как прежде, господину
Прадедовский оброк;
Кряхтя, помещик клал вторую половину
Имения в залог;
Кряхтя, по-прежнему дань русские платили
Подьячим и властям;

Шептались меж собой, ворчали, говорили,
Что это стыд и срам,
Что правды нет в суде, что тратят миллионы –
России кровь и пот –
На путешествия, киоски, павильоны,
Что плохо всё идет.

Потом за ералаш садились по полтине,
Косясь по сторонам;
Рашели хлопали, бранили Фреццолини,
Лорнировали дам,
И низко кланялись продажному вельможе,
И грызлись за чины,
И спали, жизнь свою заботой не тревожа,
Отечества сыны;
Иль удалялись в глушь прадедовских имений
В бездействии жиреть,
Мечтать о пироге, беседовать о сене,
Животным умереть...

А если кто-нибудь средь общей летаргии,
Мечтою увлечен,
Их призывал на брань за правду и Россию –
Как был бедняк смешон!
Как ловко над его безумьем издевался
Чиновный фарисей!
Как быстро от него, бледнея, отрекался
Вчерашний круг друзей!
И, под анафемой общественного мненья,
Средь смрада рудников,
Он узнавал, что грех прервать оцепененье,
Тяжелый сон рабов...

И он был позабыт. Порой лишь о безумце
Шептали здесь и там:
«Быть может, он и прав... Да, жалко вольнодумца...
Но что за дело нам?»

Гордились мы одним: могуществом России
В собранье королей;
«Что нам, – мы думали, – их укоризны злые,
Мы все-таки сильней».

Когда на площади пред царскою коляской
Шли стройные полки,
Знамена веяли, блестели грозно каски,
И искрились штыки,
И над колоннами, окрестность оглашая,
Гремел приветный клик, –
Мы верили на миг: сильна страна родная
И русский царь велик.

Мы верили, гордясь необозримым краем,
Мильонами штыков:
Не любят нас за то, что мы преобладаем
Над сонмищем врагов.

И вот ударил час: британские витии
Пустили в оборот
Народов ненависть давнишнюю к России,
И наступил расчет...
И бросил Францию в кровавый путь сражений
Венчанный интриган,
И стала Австрия готовиться к измене:
Встал враг от всяких стран...

А мы?.. Смеялись мы началу непогоды,
Мы гордо шли на бой.
«Пусть, – говорили мы, – безумствуют народы;
Силен наш край родной.

Предвидел русский царь давно уже волненье,
Всё приготовил он,
И мировой борьбы ждет тяжкое мгновенье,
Спокоен и силен».
И крепче прежнего сбирались мы вкруг трона,
Внимая бранный клик;
Давали богачи отчизне миллионы,
Свой грош давал мужик...

И что ж? Застал врасплох нас взрыв вражды народной;
В тяжелый, мрачный час
Объял посланников сон глупости природной:
Все обманули нас.

Куда девалися солдатов миллионы?
Где был готов отпор?
Мы все не верили, а слышались уж стоны
Из-за Кавказских гор;
Пределы русские война уж разоряла,
Уже страдал народ,
С креста Исакия Россия различала
Британский гордый флот.

Один курьер идти вперед нес приказанье,
Другой – идти назад,
И двигались войска без цели, без сознанья –
То был уж не парад...
И было мало нас везде, где враг являлся.
Солдат наш грудью брал;
Глупее прежнего зато распоряжался
Парадный генерал.
Там отступали мы от фортов Силистрии
С потерей и стыдом,
Здесь унижали мы достоинство России
Пред габсбургским орлом;
Тут берег финский весь был предан разграбленью;
Там гордый адмирал –
Амфибия, герой проигранных сражений –
Своей земли не знал;
Толпой любимчиков ничтожных окруженный,
Он погубил наш флот;
Паркетный бонмотист, шут колкий и надменный,
Злой гений – для острот...
Он защищает Крым, высочествам с почтеньем
Он раздает кресты...
А русских кровь течет... враг ближе к укрепленьям...
Россия! Где же ты!

***
Проснись, мой край родной, изъеденный ворами,
Подавленный ярмом,
Позорно скованный бездушными властями,
Шпионством, ханжеством!
От сна невежества, от бреда униженья,
От лени вековой
Восстань и посмотри: везде кипит движенье,
Черед уж за тобой!
Давно гнетут тебя наследники Батыя,
Нет права для тебя...
Проснись, проснись! Восстань, несчастная Россия!
Твой Бог зовет тебя...

к перечню стихотворений

Предисловие к “Колоколу”
1857 г., Николай Огарёв

Россия тягостно молчала,
Как изумленное дитя,
Когда, неистово гнетя,
Одна рука ее сжимала;
Но тот, который что есть сил
Ребенка мощного давил, —
Он с тупоумием капрала
Не знал, что перед ним лежало,
И мысль его не поняла,
Какая есть в ребенке сила:
Рука ее не задушила —
Сама с натуги замерла.
В годину мрака и печали,
Как люди русские молчали,
Глас вопиющего в пустыне
Один раздался на чужбине;
Звучал на почве не родной —
Не ради прихоти пустой,
Не потому, что из боязни
Он укрывался бы от казни;
А потому, что здесь язык
К свободомыслию привык —
И не касалася окова
До человеческого слова.
Привета с родины далекой
Дождался голос одинокой,
Теперь юней, сильнее он…
Звучит, раскачиваясь, звон,
И он гудеть не перестанет,
Пока — спугнув ночные сны —
Из колыбельной тишины
Россия бодро не воспрянет
И крепко на ноги не станет,
И, непорывисто смела,
Начнет торжественно и стройно,
С сознаньем доблести спокойной,
Звонить во все колокола.

к перечню стихотворений

* * *
1858 г., Николай Некрасов

Стихи мои! Свидетели живые
За мир пролитых слёз!
Родитесь вы в минуты роковые
Душевных гроз
И бьётесь о сердца людские,
Как волны об утёс.

к перечню стихотворений

Постыдно гибнет наше время…
Между 1857 и 1861 г., Иван Никитин

Постыдно гибнет наше время!..
Наследство дедов и отцов,
Послушно носит наше племя
Оковы тяжкие рабов.
И стоим мы позорной доли!
Мы добровольно терпим зло:
В нас нет ни смелости, ни воли…

На нас проклятие легло!
Мы рабство с молоком всосали,
Сроднились с болью наших ран.
Нет! в нас отцы не воспитали,
Не подготовили граждан.
Не мстить нас матери учили
За цепи сильным палачам —
Увы! бессмысленно водили
За палачей молиться в храм!
Про жизнь свободную не пели
Нам сёстры… нет! под гнётом зла
Мысль о свободе с колыбели
Для них неведомой была!
И мы молчим. И гибнет время…
Нас не пугает стыд цепей —
И цепи носит наше племя
И молится за палачей…

к перечню стихотворений

Тяжкий крест несём мы, братья…
Между 1857 и 1861 г., Иван Никитин

Тяжкий крест несем мы, братья,
Мысль убита, рот зажат,
В глубине души проклятья,
Слезы на сердце кипят.

Русь под гнетом, Русь болеет;
Гражданин в тоске немой;

Явно плакать он не смеет,
Сын об матери больной!

Нет в тебе добра и мира,
Царство скорби и цепей,
Царство взяток и мундира,
Царство палок и плетей.

к перечню стихотворений

* * *
1868 г., Николай Некрасов

Душно! Без счастья и воли
Ночь бесконечно длинна.
Буря бы грянула, что ли:
Чаша с краями полна!

Грянь над пучиною моря,
В поле, в лесу засвищи,
Чашу вселенского горя
         Всю расплещи!..

к перечню стихотворений

Рабочая Марсельеза
1875 г., Петр Лаврович Лавров
(см.примечание 1)

Отречемся от старого мира,
Отряхнем его прах с наших ног.
Нам враждебны златые кумиры,
Ненавистен нам царский чертог.
Мы пойдем к нашим страждущим братьям,
Мы к голодному люду пойдем,
С ним пошлем мы злодеям проклятья,
На борьбу мы его поведем.

Припев:

Вставай, подымайся, рабочий народ!
Вставай на врага, люд голодный!
Раздайся, клич мести народной:
Вперед! Вперед! Вперед! Вперед! Вперед!

Кулаки-богачи жадной сворой
Расхищают тяжелый твой труд.
Твоим потом жиреют обжоры,
Твой последний кусок они рвут.
Голодай, чтоб они пировали,
Голодай, чтоб в игре биржевой
Они совесть и честь продавали,
Чтоб глумились они над тобой.

Припев

Тебе отдых — одна лишь могила,
Что ни день — недоимки готовь.
Из тебя богачи тянут жилы,
Царь-вампир пьет народную кровь;
Ему нужны для войска солдаты —
Подавай ты ему сыновей,
Ему нужны пиры и палаты —
Подавай ему крови своей.

Припев

Не довольно ли вечного горя?
Встанем, братья, повсюду зараз —
От Днепра и до Белого моря,
И Поволжье, и дальний Кавказ.
На врагов, на собак на богатых,
И на злого вампира-царя,
Бей, руби их, злодеев проклятых,
Заблести, новой жизни заря!

Припев

И взойдет за кровавой зарею
Солнце правды и братской любви,
Хоть купили мы страшной ценою,
Кровью нашею, счастье земли.
И настанет година свободы,
Сгинет зло, сгинет ложь навсегда,
И сольются в одно все народы
В вольном царстве святого труда!

Припев

к перечню стихотворений

РУСЬ
1877 г., Николай Некрасов

Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!

В рабстве спасенное
Сердце свободное —
Золото, золото
Сердце народное!

Сила народная,
Сила могучая —
Совесть спокойная,
Правда живучая!

Сила с неправдою
Не уживается,
Жертва неправдою
Не вызывается,—

Русь не шелохнется,
Русь — как убитая!
А загорелась в ней
Искра сокрытая,—

Встали — небужены,
Вышли — непрошены,
Жита по зернышку
Горы наношены!

Рать подымается —
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая!

Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!

к перечню стихотворений

Дубинушка
1885 г., Александр Александрович Ольхин
(см.примечание 2)
Тут представлены отрывки из песни.

Много песен слыхал я в родной стороне,
Про радость и горе в них пели;
Из всех песен одна в память врезалась мне —
Это песня рабочей артели:
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет!
Подернем! Подернем! Да ухнем!

И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня идет по наследству,
И лишь только как станет работать невмочь,
Мы — к дубине, как к верному средству.
Ой, дубинушка…
(повтор 3-х последних строк 1-й строфы)
... ... ...
Тянем с лесом судно, иль железо куем,
Иль в Сибири руду добываем —
С мукой, болью в груди одну песню поем,
Про дубину в ней всё вспоминаем.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.

И на Волге-реке, утопая в песке
Мы ломаем и ноги, и спину,
Надрываем там грудь, и, чтоб легче тянуть,
Мы поем про родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.

Пускай мучат и бьют, пускай в цепи куют,
Пусть терзают избитую спину —
Будем ждать и терпеть и в нужде будем петь
Всё про ту же родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.
... ... ...
Но настанет пора и проснется народ,
Разогнет он могучую спину
И на бар и царя, на попов и господ
Он отыщет покрепче дубину.

Ой, дубинушка, ухнем!.. и т. д.

к перечню стихотворений

Смело, товарищи, в ногу!
1896 г., Радин Леонид Петрович

Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнув в борьбе,
В царство свободы дорогу
Грудью проложим себе.

Вышли мы все из народа,
Дети семьи трудовой.
"Братский союз и свобода" —
Вот наш девиз боевой!

Долго в цепях нас держали,
Долго нас голод томил,
Черные дни миновали,
Час искупленья пробил!

Время за дело приняться,
В бой поспешим поскорей.
Нашей ли рати бояться
Призрачной силы царей?

Всё, чем держатся их троны,
Дело рабочей руки…
Сами набьем мы патроны,
К ружьям привинтим штыки.

С верой святой в наше дело,
Дружно сомкнувши ряды,
В битву мы выступим смело
С игом проклятой нужды —

Свергнем могучей рукою
Гнет роковой навсегда
И водрузим над землею
Красное знамя труда!

к перечню стихотворений

Варшавянка
1897 г., перевод с польского
Глеба Максимилиановича Кржижановского

Вихри враждебные веют над нами,
Темные силы нас злобно гнетут.
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще судьбы безвестные ждут.

Но мы подымем гордо и смело
Знамя борьбы за рабочее дело,
Знамя великой борьбы всех народов
За лучший мир, за святую свободу!

На бой кровавый,
Святой и правый,
Марш, марш вперед,
Рабочий народ!

Мрет в наши дни с голодухи рабочий.
Станем ли, братья, мы дольше молчать?
Наших сподвижников юные очи
Может ли вид эшафота пугать?

В битве великой не сгинут бесследно
Павшие с честью во имя идей,
Их имена с нашей песнью победной
Станут священны мильонам людей.

На бой кровавый,
Святой и правый,
Марш, марш вперед,
Рабочий народ!

Нам ненавистны тиранов короны,
Цепи народа-страдальца мы чтим,
Кровью народной залитые троны
Кровью мы наших врагов обагрим.

Месть беспощадная всем супостатам,
Всем паразитам трудящихся масс,
Мщенье и смерть всем царям-плутократам,
Близок победы торжественный час!

На бой кровавый,
Святой и правый,
Марш, марш вперед,
Рабочий народ!

к перечню стихотворений

Песня о буревестнике
1901 г., Максим Горький

     Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.
     То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и — тучи слышат радость в смелом крике птицы.
     В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.
     Чайки стонут перед бурей,- стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.
     И гагары тоже стонут,— им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
     Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах… Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
     Все мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.
     Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
     Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.
     Вот он носится, как демон,— гордый, черный демон бури,— и смеется, и рыдает… Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
     В гневе грома,— чуткий демон,— он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца,— нет, не скроют!
     Ветер воет… Гром грохочет…
     Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний!
     — Буря! Скоро грянет буря!
     Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:
     — Пусть сильнее грянет буря!..

к перечню стихотворений

Вставай, проклятьем заклеймённый
1902 г., Аркадий Яковлевич Коц
(Эжен Потье, 1871 г. – см. примечание 3)

Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим, —
Кто был ничем, тот станет всем.

Припев:

Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!

Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнёт рукой умелой,
Отвоевать своё добро, —
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!

Припев.

Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда,
Владеть землёй имеем право,
Но паразиты — никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей, —
Для нас всё так же солнце станет
Сиять огнём своих лучей.

Припев.

к перечню стихотворений

Я слышу звук его речей
1902 г., А. Я. Коц

Я слышу звук его речей…
Среди всеобщего смятенья
Великий старец наших дней
Зовет на путь непротивленья.
"Зачем насилье над врагом,
"Победа, купленная кровью?
"Не лучше ль нам в борьбе со злом
"На зло откликнуться добром,
          "На ненависть — любовью?
"Пусть враг силен, пусть долог путь,
"Но верю я, настанет время —
"И расцветет когда-нибудь
"Любовью брошенное семя…"
          Простые, ясные слова —
          И кто проникся их лучами,
          Как бы коснулся божества
          И говорит его устами.
Пред этой истиной простой
И я склонял свои колени…
Но предо мной встают толпой
Другие образы и тени.
Там, где пред грозным палачом
Народ смиренно спины клонит
И под ярмом и под бичом
Бессильно падает и стонет,
Там, где страданьям нет числа,
Где попираются от века
Пятой ликующего зла
Права и чувства человека,
Где мысль униженно молчит,
Сложив беспомощные крылья,
И дух восстания убит
Отравой рабского бессилья —

Там, нет! Не мир и не любовь,
Там нужен мощный клич восстанья,
Там нужно немощную кровь
Зажечь огнем негодованья,
Там нужно ненависть борца
Вдохнуть в заснувшие сердца,
Давно привыкшие к смиренью,
И в час возмездья роковой
Забить в набат и звать на бой
          К освобожденью!

к перечню стихотворений

Всё ли спокойно в народе…
1903 г., Александр Блок

Всё ли спокойно в народе?
Нет. Император убит.
Кто-то о новой свободе
На площадях говорит.

Все ли готовы подняться?
Нет. Каменеют и ждут.
Кто-то велел дожидаться:
Бродят и песни поют.

Кто же поставлен у власти?
Власти не хочет народ.
Дремлют гражданские страсти:
Слышно, что кто-то идет.

Кто ж он, народный смиритель?
Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его — и ослеп.

Он к неизведанным безднам
Гонит людей, как стада…
Посохом гонит железным…
— Боже! Бежим от Суда!

к перечню стихотворений

Среди лесов, унылых и заброшенных…
1906 г., Осип Мандельштам

Среди лесов, унылых и заброшенных,
Пусть остается хлеб в полях нескошенным!
Мы ждем гостей незваных и непрошенных,
               Мы ждем гостей!

Пускай гниют колосья перезрелые!
Они придут на нивы пожелтелые,
И не сносить вам, честные и смелые,
               Своих голов!

Они растопчут нивы золотистые,
Они разроют кладбище тенистое,
Потом развяжет их уста нечистые
               Кровавый хмель!

Они ворвутся в избы почернелые,
Зажгут пожар — хмельные, озверелые…
Не остановят их седины старца белые,
               Ни детский плач!

Среди лесов, унылых и заброшенных,
Мы оставляем хлеб в полях нескошенным.
Мы ждем гостей незваных и непрошенных,
               Своих детей!

к перечню стихотворений

Гражданская война
(Из цикла «Усобица»)
1919 г., Максимилиан Волошин

Одни восстали из подполий,
Из ссылок, фабрик, рудников,
Отравленные тёмной волей
И горьким дымом городов.

Другие — из рядов военных,
Дворянских разорённых гнёзд,
Где проводили на погост
Отцов и братьев убиенных.

В одних доселе не потух
Хмель незапамятных пожаров,
И жив степной, разгульный дух
И Разиных, и Кудеяров.

В других — лишённых всех корней —
Тлетворный дух столицы Невской:
Толстой и Чехов, Достоевский —
Надрыв и смута наших дней.

Одни возносят на плакатах
Свой бред о буржуазном зле,
О светлых пролетариатах,
Мещанском рае на земле…

В других весь цвет, вся гниль империй,
Всё золото, весь тлен идей,
Блеск всех великих фетишей
И всех научных суеверий.

Одни идут освобождать
Москву и вновь сковать Россию,
Другие, разнуздав стихию,
Хотят весь мир пересоздать.

В тех и в других война вдохнула
Гнев, жадность, мрачный хмель разгула,
А вслед героям и вождям
Крадётся хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Pазмыкать и продать врагам:

Cгноить её пшеницы груды,
Её бесчестить небеса,
Пожрать богатства, сжечь леса
И высосать моря и руды.

И не смолкает грохот битв
По всем просторам южной степи
Средь золотых великолепий
Конями вытоптанных жнитв.

И там и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
«Кто не за нас — тот против нас.
Нет безразличных: правда с нами».

А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.

к перечню стихотворений

Красногвардеец
(Из цикла «Личины» 1917)
1919 г., Максимилиан Волошин

Скакать на красном параде
С кокардой на голове
В расплавленном Петрограде,
В революционной Москве.

В бреду и в хмельном азарте
Отдаться лихой игре,
Стоять за Родзянку в марте,
За большевиков в октябре.

Толпиться по коридорам
Таврического дворца,
Не видя буржуйным спорам
Ни выхода, ни конца.

Оборотиться к собранью,
Рукою поправить ус,
Хлестнуть площадною бранью,
На ухо заломив картуз.

И, показавшись толковым, —
Ввиду особых заслуг
Быть посланным с Муравьёвым
Для пропаганды на юг.

Идти запущенным садом.
Щупать замок штыком.
Высаживать дверь прикладом.
Толпою врываться в дом.

У бочек выломав днища,
В подвал выпускать вино,
Потом подпалить горище
Да выбить плечом окно.

В Раздельной, под Красным Рогом
Громить поместья и прочь
В степях по грязным дорогам
Скакать в осеннюю ночь.

Забравши весь хлеб, о «свободах»
Размазывать мужикам.
Искать лошадей в комодах
Да пушек по коробкам.

Палить из пулеметов:
Кто? С кем? Да не всё ль равно?
Петлюра, Григорьев, Котов,
Таранов или Махно…

Слоняться буйной оравой.
Стать всем своим невтерпёж.
И умереть под канавой
Расстрелянным за грабёж.

к перечню стихотворений

Освобождение
1923 г., Эдуард Багрицкий

За топотом шагов неведом
Случайной конницы налет,
За мглой и пылью —
Следом, следом —
Уже стрекочет пулемет.
    Где стрекозиную повадку
Он, разгулявшийся, нашел?
Осенний день,
Сырой и краткий,
По улицам идет, как вол…
    Осенний день
Тропой заклятой
Медлительно бредет туда,
Где под защитою Кронштадта
Дымят военные суда.
    Матрос не встанет, как бывало,
И не возьмет под козырек.
На блузе бант пылает алый,
Напруженный взведен курок.
    И силою пятизарядной
Оттуда вырвется удар,
Оттуда, яростный и жадный,
На город ринется пожар.
    Матрос подымет руку к глазу
(Прицел ему упорный дан),
Нажмет курок —
И сразу, сразу
Зальется тенором наган.
    А на плацдармах —
Дождь и ветер,
Колеса, пушки и штыки,
Здесь собралися на рассвете
К огню готовые полки.
    Здесь:
Галуны кавалериста,
Папаха и казачий кант,
Сюда идут дорогой мглистой
Сапер,
Матрос и музыкант.
    Сюда путиловцы с работы
Спешат с винтовками в руках,
Здесь притаились пулеметы
На затуманенных углах.
    Октябрь!
Взнесен удар упорный
И ждет падения руки.
Готово все:
И сумрак черный,
И телефоны, и полки.
    Все ждет его:

Деревьев тени,
Дрожанье звезд и волн разбег,
А там, под Гатчиной осенней,
Худой и бритый человек.
    Октябрь!
Ночные гаснут звуки.
Но Смольный пламенем одет,
Оттуда в мир скорбей и скуки
Шарахнет пушкою декрет.
    А в небе над толпой военной,
С высокой крыши,
В дождь и мрак,
Простой и необыкновенный,
Летит и вьется красный флаг.

к перечню стихотворений

Ленин
1924 г., Сергей Есенин

Еще закон не отвердел,
Страна шумит, как непогода.
Хлестнула дерзко за предел
Нас отравившая свобода.

Россия! Сердцу милый край!
Душа сжимается от боли.
Уж сколько лет не слышит поле
Петушье пенье, песий лай.

Уж сколько лет наш тихий быт
Утратил мирные глаголы.
Как оспой, ямами копыт
Изрыты пастбища и долы.

Немолчный топот, громкий стон,
Визжат тачанки и телеги.
Ужель я сплю и вижу сон,
Что с копьями со всех сторон
Нас окружают печенеги?
Не сон, не сон, я вижу въявь,
Ничем не усыпленным взглядом,
Как, лошадей пуская вплавь,
Отряды скачут за отрядом.
Куда они? И где война?
Степная водь не внемлет слову.
Не знаю, светит ли луна
Иль всадник обронил подкову?
Все спуталось…

Но понял взор:
Страну родную в край из края,
Огнем и саблями сверкая,
Междоусобный рвет раздор.

. . . . . . . . . . . . .

Россия —
Страшный, чудный звон.
В деревьях березь, в цветь — подснежник.
Откуда закатился он,
Тебя встревоживший мятежник?
Суровый гений! Он меня
Влечет не по своей фигуре.
Он не садился на коня
И не летел навстречу буре.
Сплеча голов он не рубил,
Не обращал в побег пехоту.
Одно в убийстве он любил —
Перепелиную охоту.

Для нас условен стал герой,
Мы любим тех, что в черных масках,
А он с сопливой детворой
Зимой катался на салазках.
И не носил он тех волос,
Что льют успех на женщин томных, —
Он с лысиною, как поднос,
Глядел скромней из самых скромных.
Застенчивый, простой и милый,
Он вроде сфинкса предо мной.
Я не пойму, какою силой
Сумел потрясть он шар земной?
Но он потряс…

Шуми и вей!
Крути свирепей, непогода,
Смывай с несчастного народа
Позор острогов и церквей.

. . . . . . . . . . . . . .

Была пора жестоких лет,
Нас пестовали злые лапы.
На поприще крестьянских бед
Цвели имперские сатрапы.

. . . . . . . . . . . . . .

Монархия! Зловещий смрад!
Веками шли пиры за пиром,
И продал власть аристократ
Промышленникам и банкирам.
Народ стонал, и в эту жуть
Страна ждала кого-нибудь…
И он пришел.

. . . . . . . . . . . . . .

Он мощным словом
Повел нас всех к истокам новым.
Он нам сказал: "Чтоб кончить муки,
Берите все в рабочьи руки.
Для вас спасенья больше нет —
Как ваша власть и ваш Совет".

. . . . . . . . . . . . . .

И мы пошли под визг метели,
Куда глаза его глядели:
Пошли туда, где видел он
Освобожденье всех племен…

. . . . . . . . . . . . . .

И вот он умер…
Плач досаден.
Не славят музы голос бед.
Из меднолающих громадин
Салют последний даден, даден.
Того, кто спас нас, больше нет.
Его уж нет, а те, кто вживе,
А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон.

Для них не скажешь:
"Ленин умер!"
Их смерть к тоске не привела.

. . . . . . . . . . . . . . .

Еще суровей и угрюмей
Они творят его дела…

к перечню стихотворений

Русь советская
1924 г., Сергей Есенин

Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.

Кого позвать мне? С кем мне поделиться
Той грустной радостью, что я остался жив?
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.

Я никому здесь не знаком,
А те, что помнили, давно забыли.
И там, где был когда-то отчий дом,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.

А жизнь кипит.
Вокруг меня снуют
И старые и молодые лица.
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.

И в голове моей проходят роем думы:
Что родина?
Ужели это сны?
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далекой стороны.

И это я!
Я, гражданин села,
Которое лишь тем и будет знаменито,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.

Но голос мысли сердцу говорит:
"Опомнись! Чем же ты обижен?
Ведь это только новый свет горит
Другого поколения у хижин.

Уже ты стал немного отцветать,
Другие юноши поют другие песни.
Они, пожалуй, будут интересней —
Уж не село, а вся земля им мать".

Ах, родина! Какой я стал смешной.
На щеки впалые летит сухой румянец.
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.

Вот вижу я:
Воскресные сельчане
У волости, как в церковь, собрались.
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают "жись".

Уж вечер. Жидкой позолотой
Закат обрызгал серые поля.
И ноги босые, как телки под ворота,
Уткнули по канавам тополя.

Хромой красноармеец с ликом сонным,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Рассказывает важно о Буденном,
О том, как красные отбили Перекоп.

"Уж мы его — и этак и раз-этак, —
Буржуя энтого… которого… в Крыму…
" И клены морщатся ушами длинных веток,
И бабы охают в немую полутьму.

С горы идет крестьянский комсомол,
И под гармонику, наяривая рьяно,
Поют агитки Бедного Демьяна,
Веселым криком оглашая дол.

Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

Ну что ж!
Прости, родной приют.
Чем сослужил тебе, и тем уж я доволен.
Пускай меня сегодня не поют —
Я пел тогда, когда был край мой болен.

Приемлю все.
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.

Я не отдам ее в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне.

Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.

Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким "Русь".

к перечню стихотворений

Примечание 1:

В России "Марсельеза" получила известность в конце XVIII века. В материалах о декабристах есть свидетельства того, что декабристы пели "Марсельезу" на тайных собраниях. Простой народ — крестьяне, ремесленники, рабочие — "Марсельезу" не знали. Среди оппозиционного царскому строю дворянства, интеллигенции она пелась на французском языке. В 1875 году революционер, участник Парижской Коммуны Петр Лаврович Лавров написал русский текст, создал русский вариант — "Рабочую Марсельезу". Он выразил в ней народные, настроения, требования угнетенных, обездоленных, мужество борцов за освобождение России.

к перечню стихотворений

Примечание 2:

Упоминания различных вариантов песен «Дубинушка» (другое название «Эх, ухнем») встречаются со 2-й половины XIX века. Первый известный автор «Дубинушки», получившей широкое распространение, был Богданов Василий Иванович (1837—1886), опубликовавший свое стихотворение, в котором использовал народный припев, в 1865 году. Однако, более популярным стал вариант 1880-х годов, автором которого был адвокат Ольхин, Александр Александрович (1839—1897). Ольхин, основываясь на тексте Богданова, сохранил с некоторыми изменениями три строфы и усилил революционную направленность текста.

к перечню стихотворений

Примечание 3:

Текст, в последствии получивший название “Интернационал”, был написан французским поэтом, членом 1-го Интернационала и Парижской коммуны Эженом Потье в дни разгрома Парижской коммуны (1871 год). Перевод «Интернационала» на русский язык сделал в 1902 году Аркадий Яковлевич Коц.

к перечню стихотворений

1. Властителям и судиям
1780? Гаврила Державин

2. Голова и ноги
1803 г., Денис Давыдов

3. Элегия
1824 г., Николай Языков

4. Арион
1827 г., Александр Пушкин

5. Во глубине сибирских руд
1827 г., Александр Пушкин

6. Струн вещих пламенные звуки
1828 или 1829 г., Александр Одоевский

7. Пловец
1829 г., Николай Языков

8. Предсказание
1830 г., Михаил Лермонтов

9. Негодование
1835 г., Алексндр Полежаев

10. Вперед! без страха и сомненья...
1846 г., Алексей Плещеев

11. Русскому народу
1854 г., Петр Лаврович Лавров

12. Предисловие к “Колоколу”
1857 г., Николай Огарёв

13. Стихи мои
1858 г., Николай Некрасов

14. Постыдно гибнет наше время…
Между 1857 и 1861 г., Иван Никитин

15. Тяжкий крест несём мы, братья…
Между 1857 и 1861 г., Иван Никитин

16. Душно
1868 г., Николай Некрасов

17. Рабочая Марсельеза
1875 г., Петр Лаврович Лавров

18. Русь
1877 г., Николай Некрасов

18. Дубинушка
1885 г., Александр Александрович Ольхин

20. Смело, товарищи, в ногу!
1896 г., Радин Леонид Петрович

21. Варшавянка
1897 г., перевод Глеба Кржижановского

22. Песня о буревестнике
1901 г., Максим Горький

23. Вставай, проклятьем заклеймённый
1902 г., Аркадий Яковлевич Коц

24. Я слышу звук его речей
1902 г., А. Я. Коц

25. Всё ли спокойно в народе…
1903 г., Александр Блок

26. Среди лесов, унылых и заброшенных…
1906 г., Осип Мандельштам

27. Гражданская война
(Из цикла «Усобица»)
1919 г., Максимилиан Волошин

28. Красногвардеец
(Из цикла «Личины» 1917)
1919 г., Максимилиан Волошин

29. Освобождение
1923 г., Эдуард Багрицкий

30. Ленин
1924 г., Сергей Есенин

31. Русь советская
1924 г., Сергей Есенин


Примечание 1
Примечание 2
Примечание 3

к началу страницы почта: lfkotov(&)yandex.ru

Copyright © Котов Л.Ф. 2008,
почта: lfkotov&yandex.ru (замените знак & на собачку @)

Rambler's Top100