- Три тоста.
Вступительная речь юбиляра
- Три тоста. Тост 1:
За родителей.
Сын врага народа
- Три тоста. Тост 2:
За советскую медицину.
В Раю
- Три тоста. Тост 3:
За народ, за Родину.
Война
- Наша жизнь в зеркале поэзии
- День рождения отца
- Моим критикам
- Моя муза
- С музой наедине
- Муза не поёт
- Размолвка с музой
- О чём скорблю
- Жизнь продолжается
- Поздравление с Новым годом
- Потомкам
- Ко дню Красной Армии
- Волшебный дар
- Я не поэт
- Небо возвело меня в поэты
- Я не бывал…
- Мой ответ поэту
- Итоги жизни
- В больнице
|
Что ж, коль не утомил я Вас,
Пока запал мой не угас,
Я вновь продолжу свой рассказ,
Ведь он ещё почти в начале;
Посмотрим, что там будет дале…
Там — вновь лихие времена!
Вдруг слово страшное — война! —
Пришло к нам, словно вой гиены;
Казалось, что гудели стены,
Потом узнал я — гул сирены,
Сигнал “воздушная тревога”;
О, как с тех пор их было много!
Под вечер каждый день налёты,
Гудят чужие самолёты;
И нас, спасая от беды,
Выносят каждый раз в сады,
Что у подножия горы.
Налёт, отбой, опять налёт —
И нас таскают взад-вперёд.
А нас так много! Персонал
Из сил уж выбился, устал.
Тогда-то я не понимал…
Крым обречён.
И вот уж нас —
На пароход, и на Кавказ.
Приют наш новый — Теберда.
Но от войны нам — никуда,
И в Теберду пришла беда.
Я на войне не воевал —
И болен был и был я мал,
Но страшный лик её узнал.
Нас посетила смерть однажды,
Узнал я голод, муки жажды:
Врачи, медсёстры, даже няни —
Все пропадали где-то днями
И появлялись лишь ночами.
Кормили нас и обмывали,
Бельё меняли, пить давали,
Но ничего не объясняли…
Их немцы рвы копать гоняли
Для нас… потом уж нам сказали.
Ещё одно нас удивляло:
Вдруг кое-кто из персонала
Повязку чёрную надел.
Никто сказать нам не хотел,
Зачем там чёрная звезда?
Мы не видали никогда:
Не пять, а шесть у ней лучей!
Какой-то тайный знак? Но чей?
Потом нам это объяснили:
Евреев немцы так клеймили.
Но вот — совсем они пропали…
С тех пор мы в страхе засыпали.
Фашист однажды приходил,
В блокнот свой что-то заносил.
В палаты он не заходил,
Стоял в дверях, боясь заразы,
Обшаривал нас цепким глазом.
У нас в палате — печь. За печкой,
В углу — укромное местечко.
Там дядя прятался от немцев,
А в топке — радио за дверцей;
Он по ночам с ним колдовал,
Писал, кому-то отдавал.
Фашист его не увидал.
Мы на фашиста всё глядели,
Сначала верить не хотели:
Он был красивый! В самом деле!
И вот — ни капельки не страшный,
А на груди — орел был красный!
А свастика в когтях орла,
Не помню уж, какой была.
Лежим недвижно мы в палате
К своим прикованы кроватям,
Но проникает к нам война
Пальбой зениток из окна,
И речь немецкая слышна.
Внизу, под нашими стенами
Фашисты, прикрываясь нами,
Свои зенитки разместили;
По нашим самолётам били,
Но наши нас не разбомбили.
У нас тянулось время долго,
А где-то далеко, за Волгой,
В Сибири, в кузницах Урала
Россия силы собирала,
Победный меч страна ковала.
И, наконец, готов тот меч!
И стал врагов он бить и сечь!
И начал путь Победы долгий
От матушки-реки, от Волги.
И, не успев прикончить нас,
Враги покинули Кавказ.
От лени или неуменья
(И надо ли — вот в чём сомненья),
Но изложить все впечатленья,
Я здесь, пожалуй, не смогу,
Хоть я у времени в долгу.
Сокрытые, в полузабвеньи,
Воспоминанья-впечатленья
От тех военных долгих дней
Хранятся в памяти моей —
Тяжёлых, страшных и курьёзных…
Но день настал —
и в краснозвёздных
Фуражках к нам приходят гости!
А мы — прикрыты кожей кости —
В чём только держатся душонки…
И вот — обед: суп из тушёнки,
Котлета, и омлет яичный,
И ломтик крохотный —
пшеничный!
Нам! В первый день! Такой обед!
Военным дел важнее нет?
А хлеб тот вкусен, мягок, бел —
Как вспомню — кажется не ел
За эти долгие года
Вкуснее хлеба никогда!
Вернула к жизни нас еда…
Я этот — третий — главный тост
Хочу, поднявшись в полный рост,
Провозгласить за тот Народ,
Что вынес тысячи невзгод,
И в жесточайшей битве спас
Отчизну-Родину и нас,
Но ныне предан и угас…
Июль 2004
Следующее: "День рождения отца"
|
Юбилейный цикл стихотворений под общим названием “Три тоста”, написан мною по просьбе супруги моей Елены Васильевны Котовой. Приближался мой 70-летний юбилей и супруга, озабоченная тем, чтобы отметить его на должном уровне — не хуже, чем у родных, на чьих круглых юбилеях мы с нею бывали — сказала: “ты всем родным писал юбилейные стихи, напиши и к своему юбилею”. Я посмеялся: “сам себе оду писать... пусть другие постараются...”. Но супруга повторяла ещё и ещё,— стихи, мол, очень украшают, оживляют юбилей. Постепенно в подсознании начались какие-то таинственные подвижки и я почувствовал, что моё “Юбилейное” вызревает. Естественно, предназначалось оно только для прочтения мною гостям, которые соберутся на мой юбилей. И потому воспоминания о войне представлены мною здесь в довольно мягком свете.
Но, поскольку это стихотворение представлено здесь для всеобщего обозрения, необходимо дать ссылки на материалы, в которых представлены реальные факты преступной деятельности фашистов в Теберде. Даю ссылку лишь на два материала:
- Нюрнбергский процесс. Преступления против человечности (том 5)
- Композиция Своими видел я глазами, в которой собраны материалы очевидцев событий, происходивших в разных концлагерях и на Кавказе в курортном местечке Теберда, куда были эвакуированы дети из крымских санаториев, больные костным туберкулезом.
|