- Носову
- С. Шахновскому
- Павлу Капелю на 45 лет
- Павлу Капелю на 50 лет
- Поздравление А. П. Капелю
- А. П. Капелю к 88-летию
- Е. Балясникову
- С. Вайсу
- В. Муравьёву
- В. Акулову
реляция князю
- А. Быховцеву 60
- Памяти Саши Быховцева
- В. Задоркину 60
- Т. Клинковой 55
- Т. Тереховой
- Письмо сотоварищу
- Т. Семёновой
- В. Слабову 60
- И. Шапошникову 90
|
В России с возрастом проблемы,
В России стало трудно жить,
Народ в убытке, значит все мы
Должны всемерно дорожить
Таким бесценным капиталом,
Как старики — в большом и в малом.
Коль семь десятков юбиляру —
Для тостов явный повод есть,
А если восемь? Браво! Браво!
Хвала ему! Хвала и честь!
Но девять! Это ли не чудо!
Нет, кратким нынче я не буду.
Так вот, коллеги и друзья,
О юбиляре нашем я
Рассказ сегодня поведу…
В том, в восемнадцатом году
Уже ушедшего столетья
В России было лихолетье…
В былинные, почти, теперь уж времена,
В разброд-разнос пошла родимая страна,
И страшный взрыв по миру раскатился
(Как видно долго пар в котлах копился).
Но Жизнь есть жизнь! В одной семье родился
прелестный мальчуган…
И назван он — Иван.
Отец был музыкант, а мама — балерина.
Пример в те времена не лучший был для сына…
Страна в огне, во мгле…
надежды на мессию…
И вновь, как в давние века,
Из хаоса спасать Россию
Пришла железная рука.
Россия Грозного терпела,
Был Пётр Великий дюже строг;
Правитель новый первым делом
Гулагом заменил острог,
Дабы народ свой от разброда
К вершине светлой повести.
Он назван был “Отцом народа”
И кормчим нового пути.
А время шло… И Ваня рос…
Кем быть? — Возник пред ним вопрос.
Кому, когда пришлось родиться —
Не выбирают времена.
Ты должен Родине сгодиться.
В тебе нуждается она…
Страна в движенье, на подъёме.
Магнитка, Днепрогес, Донбасс…
А на фасаде, в Новом Доме:
“Хозяин тут — рабочий класс!”
Да, сила в лозунгах и вера,
Но как же быть без инженера?
Без знаний нет вперёд пути,
Решил Иван в Станкин идти.
Вставала из руин страна,
Героев славила она,
Увы, теперь их имена
Почти забыли.
До них добраться нелегко,
Они в архивах глубоко,
Под слоем пыли…
Дела героев велики,
Но где возьмёт страна станки?
Станков в стране почти что нет,
А это веский аргумент.
Ведь без станков — ни самолёта, ни шурупа;
Скупым быть в этом деле глупо…
И, хоть тоща казна страны,
Но инженеры ей нужны.
И вот, Станкин открыт в столице,
Иван пришёл сюда учиться.
Но планы путает война,
Вновь жертвы требует она;
И наш студент на фронт идёт…
Кто знает, что его там ждёт?
Такой жестокой, страшной брани
Не знали прежние века.
Писать о ней — великой длани,
Бессильна тут моя рука.
Когда б не Котов, а Твардовский
Пред вами тут сейчас стоял,
Хоть день, хоть час его геройский,
Он словом метким изваял.
Я ж был малец, войну познал из плена.
Фашисты заняли Кавказ;
А перед тем из Ялты нас —
Больных детей (лечили мне колена) —
Мать-родина в глухую Теберду
Отправила. В страшнейшем том аду
Она о детях, о болезных, не забыла,
Хоть, ой как тяжко, ей в ту пору было!
Но до хребтов кавказских
тоже враг добрался,
Так я в тылу фашистском оказался.
Там днями напролёт наш персонал,
лишаясь силы,
Под автоматами врагов копает нам могилы.
Но где, кто скажет, наш Иван?
Среди смертей, кровавых ран
Он в самом жутком пекле, в Сталинграде.
Когда б художник захотел писать об аде —
Ужаснее натуры не сыскать…
Но глаз пред ней нельзя нам опускать.
А наш солдат-Иван не сломлен,
Изранен он, но враг разгромлен.
Моя судьба в сраженье том решилась,
Фашистская орда с Кавказа откатилась.
С тех пор я узами с Иваном связан,
Победе Сталинградской жизнью я обязан.
Иван наш раны подлечил,
За стойкость орден получил,
Станкин закончил и теперь
Пред ним в БВ открылась дверь. (*)
Мне вам не надо объяснять,
Как важно точно измерять,
Тем более — в станочном деле.
В БВ же измерять умели.
Над всем там властвовал микрон,
Судья, и царь, и Бог был он.
Но ширятся Союза планы…
Как в алфавите “А” и ”Б”
Судьба страны с судьбой Ивана
Неразделимы. В СКБ, (**)
Что на Потылихе создали,
Внести свой вклад его призвали.
Задач тут груз был неподъёмный…
И новый корпус на Подъёмной,
Для СКБ построен был.
Иван, конечно, не забыл,
Когда начальником отдела
Приказом провели его,
Отдел назвали — ЭИО.
“Э” — значит экспериментальный!
Исследовательский — это “И”;
Перед отделом экстремальный
Рубеж поставлен: года в три,
(Ну, может, этак — лет за пять)
Нам лучших в мире чтоб догнать.
Чтоб шлифовальные станки,
Что на-гора мы выдавали,
Ни в чём бы впредь не отставали
От забугорных образцов.
А там, хотя и “загнивали”,
Всё ж, нам станков не продавали.
Отдел был создан неспроста!
Станки, что делали “с листа”
Порою, ни за что работать не хотели,
Как бы над ними ни карпели.
Конструктор — человек, — не Бог;
Всех рифов видеть он не мог,
И чтоб его вооружить,
С Наукой надо подружить…
Вот так случилось: для Ивана —
Предназначалась роль тарана;
В неведомое бреши пробивать,
Идеям новым жизнь давать.
Что ж, начальник, цель перед тобою,
хоть дорога к цели не легка,
“У советских собственная гордость:
на буржуев смотрим свысока.” (***)
Знал Иван: всё дело в коллективе,
Только в кадрах сила и успех.
Как собрать их на станочной ниве,
Если не хватает их для всех?
Тут ему пришлось пойти на грех.
У собратьев старших кадры подрастали;
Взять, хотя б, ЭНИМС
иль “Красный Пролетарий”…
Да! Сманить! Пусть способ и не нов,
Главное — чтоб он принёс улов.
Правда, тут и “оттепель” вовремя приспела;
Поменять работу — стало лёгким делом.
Подбирает кадры наш Иван с пристрастьем,
Так кому ж, посмотрим, улыбнулось счастье?
Семён Рубинчик — плод ЭНИМС’а,
У докторов науку превзошёл,
Упёрся в “потолок” и тем затяготился;
Так в СКБ он перешёл.
Его меж нами нет. Он жертва “перестройки”,
В которой все мы очутились на помойке,
Убил его за пенсию вор, бомж или бандит,
Которыми страна теперь “свободная” кишит.
Семён Шахновский был второй;
Судьба неласкова порой
К нему была, он не роптал,
И опыт — главный капитал —
В борьбе с судьбой приобретал.
В делах станочных, был он дока,
Он на “Кр. Пр-е.” 20 лет (****)
Станки так истязал жестоко,
Что и сегодня их надёжней нет.
А третий — Котов, молод был,
В учениках ещё ходил
У выше названных Семёнов,
Но был прилежным и смышлёным;
Вечерний кончил институт,
И тоже оказался тут.
Тут моя муза захотела
Весь список огласить отдела!
Не стал бы я её перечить воле —
Ведь с каждым съел Иван пуд соли! —
Но тут тогда, ведь, мы до завтра просидим,
За здравие не выпьем и не поедим…
Я список просмотрел — ей Богу — нет конца!
Но не могу не вспомнить Половца!
Тут муза мне нашёптывает сразу:
Впиши ещё двоих: Купцов и Мазур…
Но и Рашковский — колоритная фигура
Забастовала б без него аппаратура.
Но стоп… Я музу под руку толкаю:
“Замолкни”, муза недовольно: “умолкаю”.
Отдел Ивана укрепился,
Со временем остепенился
Он кандидатами наук.
Хоть были сложными проблемы,
Одна другой важнее темы,
И не хватало часто рук,
Станки работать мы учили,
И находили и лечили
В станке таившийся недуг.
Не место здесь распространяться,
Как много тяжких ситуаций
Порой готовило нам время.
Огромнейших убытков бремя
Над нами тягостно давлело,
К тому же и за Честь Отдела
Тогда у нас душа болела.
Вот-вот, казалось — неудача,
Неразрешимая задача
Поставлена на этот раз…
Но труд, упорство побеждали
(За то нас скромно награждали,
Замечу тут я без прикрас).
Умело вёл отдел начальник к цели,
С ним рифы обходили мы и мели;
И в СКБ труд коллектива отмечали —
Знамёна многократно нам вручали.
На выставках медали получали.
Имел Иван ещё не малую заботу —
В КПСС он вёл активную работу,
Но эту тему мы не станем ворошить,
Истории дадим её решить.
Сегодня слишком воспалены страсти
По оправданью перемены власти.
Идеям Равенства и Братства
Теперь приличный ищут антипод,
И вот, нашли его — Богатство!
В эпоху рабства и господ
Россию-матушку вернули,
Но вновь народ свой обманули.
Теснятся, давятся вкруг власти свиты,
Истории уроки позабыты,
Все идеалы вдрызг разбиты,
И снова возведён на пьедестал
Безнравственный, преступный капитал.
Трудились мы на совесть для страны,
Но голову её болезнь разъела;
Труд, честь и совесть стали не нужны,
В почёте алчность без предела.
Отдел разгромлен, вся страна в развале…
Скажи, Иван, когда вы побеждали,
Когда мы опыт по крупицам добывали,
Поверил ты бы в то, когда б тебе сказали,
Что все твои труды напрасно пропадут,
Что вот такие времена грядут?
Увы, печален спич мой юбилейный,
Мне оправданье — сбор тут не семейный;
Тут собрались коллеги, ветераны,
Да, время нам наносит раны,
Но жизнь нам души укрепила.
Желаю я, чтоб эта сила
Тебя, наш юбиляр, и далее питала,
И до десятого хранила пьедестала!
9 сентября 2008 года.
(*) БВ — “Бюро взаимозаменяемости” — институт, разрабатывавший измерительные системы для станкостроения.
(**) СКБ — Специальное конструкторское бюро №6 по проектированию шлифовальных автоматов и автоматических линий для автотракторной промышленности.
(***) Строка из стихотворения В. Маяковского “Бродвей”
(****) “Кр. Пр.” — станкостроительный завод “Красный Пролетарий” — флагман советского станкостроения. В 1957 отметил своё 100-летие (как преемник бывшего до 1917 года завода братьев Брамлей на Малой Калужской улице. В 1970 — 80-е годы ежемесячно изготавливал более 1000 универсальных токарных станков и по несколько десятков специальных автоматических и полуавтоматических станков). После развала страны был выдавлен со своей исконной территории, останки завода перемещены в район метро Калужская.
|
Жизнь страны и жизнь человека
Судьба Ивана Адриановича Шапошникова тесно связана с основными жизненными моментами ныне не существующей страны, носившей название СССР. Его судьба, судьба маленького человека и судьба страны были слиты воедино.
Его биография — яркий пример связки "Человек и страна", впочем, характерной для многих и многих судеб людей того времени. Это были люди, которые с полным правом могли сказать: "я — гражданин своей страны", они строили её своими руками, они не щадили себя ради блага Родины, они отдавали за неё жизни. Они были патриотами своей Родины. Понятия "гражданин" и "патриот" были синонимами.
Теперь слово "патриот" опошлено, теперь понятие "гражданин" размазано и запачкано. Разруха, в которую под видом реформ, без войны, новые правители ввергли страну, вынудила огромные массы активного населения эмигрировать за рубежи Родины. Масштабы эмиграции из нынешней России по некоторым оценкам более, чем вдвое превышают эмиграцию из России в начале 20-го века. А ведь ту эмиграцию, известную как 1-я волна эмиграции из России, называли демографической катастрофой России. И при этом власть, СМИ рассуждают о какой-то национальной идее, которая должна объединить население страны в народ.
От автора
Я проработал под началом Ивана Адриановича Шапошникова около 25 лет. С началом так называемой "перестройки" его вынудили уйти с должности начальника отдела на пенсию, заменив, как это часто бывает на менее способного, но более удобного для руководства СКБ человека. Несмотря на то, что от ухода Шапошникова на пенсию до его 90-летия прошло более 20 лет, все, кто был в досягаемости (и в жизни) собрались на чевствование юбиляра. В юбилейном стихотворении я старался максимально точно, на сколько знал, отразить как жизнь самого юбиляра, так и жизнь и деятельность так долго руководимого им Экспериментально-Исследовательского отдела СКБ.
Поздравляем Шапошникова Ивана Адриановича С 90-летием!
Фортуна зря не раздаёт награды,
Но тем,
кто с честью одолел преграды,
Что жизнь пред нами
постоянно воздвигает,
Она порою благосклонность проявляет.
Не многим дозволяет Бог
дожить до 90,
Весомая причина есть,
поэтому, для тоста.
Мы, Ваши сослуживцы давних лет
(Увы, теперь уж многих нет),
Вас с юбилеем поздравляем,
И с Вами вместе вспоминаем
О днях, теперь в Историю ушедших,
О буднях трудовых,
порою – сумасшедших,
О планах громадье,
как с ними мы справлялись,
Не отступали мы и не сдавались.
Иван Адрианович Шапошников скончался 21.06.2012 года на 94-ом году жизни.
|